Анна Рябинина.
Гостья нашей газеты, труженица тыла Анна Рябинина родилась в тот же день, когда началась Великая Отечественная война, но десятью годами раньше – 22 июня 1931 года. Девочка стала четвертым ребенком в семье, жившей в деревне Буртуй Заларинского района. В 1914 году десять семей выслали из Новгородской губернии и товарняках привезли в Тыреть, выгрузив практически в чистом поле. В числе переселенцев был и отец Анны Николаевны. Пяти семьям, решившим держаться вместе, выделили по гектару земли, которые они разработали, превратив в плодородные поля. А в начале 30-х годов, во время коллективизации, крепких хозяев раскулачили, отобрав все. Отца посадили на пять лет, пятимесячую Анечку забрала бабушка по маме, дочь и так осталась без поддержки с тремя старшими детьми от трех до десяти лет.
Бабушкина наука
Бабушка Анисья Прохоровна научила внучку всему, что умела сама. Девочке еще трех лет не исполнилось, а она уже трудилась в огороде. Бабушка делала бороздки, а Аня сажала в них лук и чеснок. И катала по краям грядок куриное яйцо, как велела бабушка. В три года девочка вместе с бабушкой ходила по ягоду. Анисья Прохоровна сажала ее в кузов за спину и брала с собой. Мудрая деревенская женщина так мастерски отучила внучку лениться, что та помнит этот момент до сих пор. Когда малышка не захотела собирать голубику в свою литровую корзиночку, специально сплетенную дядей, и стала проситься домой, бабушка посмотрела и сказала: «Ой, какая лень-то на тебе сидит, еще и ножки свесила! Я тебя домой не понесу с нею, мне тяжело будет». Испуганная девочка спросила: «Как же ее согнать?». Бабушка и говорит: «Ты ягодки-то хотчее (быстрее – прим. автора) в свой кузовок собирай, она и убежит». Анечка насобирала полную корзинку и услышала: «Ой, а лень-то как побежала, вон за те сосны! Теперь я тебя домой понесу!».
Бабушка научила внучку кроить, шить, вязать, вышивать. Только ткать Ане не нравилось, и эту премудрость она так и не освоила. Но зато «в лицо» знала птиц и зверей, обитавших в тайге.
– Младший сын бабушки, дядя Ваня, был охотником, – рассказывает Анна Николаевна. – Я попрошу – и он приносит мне птиц, зверушек. Даст подержать, рассмотреть, потом отпускает на волю. Я всех знала: бурундуков, горностаев, хорьков, белок-летяг, летучих мышей.
Через пять лет отец вернулся домой, а Аня, пока бабушка была жива, своим родным домом считала именно ее дом и часто приходила к ней, хотя и жила уже с родителями.
15-летняя трактористка
Раз в неделю в деревню приезжал нарочный, он-то и привез в июне 1941 года известие о том, что началась война. А позже передавал кому письма, а кому похоронки. На фронт призвали не только отца, но и 20-летнюю старшую сестру. Ее через два года комиссовали по болезни, а глава семьи вернулся домой только в 1946 году – он охранял вагоны с боеприпасами, которые оставались на частично разобранных и разбомбленных железнодорожных путях. Вторая, 17-летняя сестра Ани, в годы войны работала на заводе. Сама же она вместе с другими ребятишками носила из речки воду и поливала поля с капустой и табаком. Вроде бы ничего сложного, но перед речкой был десятиметровый обрыв, и дети с ведрами каждый раз спускались и поднимались по ступеням. На второй год войны на Аню мама оставляла трех младших детей, и соседи двоих приводили. И 11-летняя няня весь день присматривала за малышами от года и старше, да еще и огород полоть успевала, пока те спали. Зимой дела тоже находились: наносить домой дров, убирать за скотиной.
Несмотря всего на три класса деревенской школы, всю свою жизнь А.Рябинина постоянно училась чему-то.
– В колхозе я и на быках пахала, и дояркой работала, – вспоминает труженица тыла. – Мне было 15 лет, когда привезли трактор – весь железный, даже сиденье. На нем работал парень, и требовался сменщик, чтобы сутки через сутки меняться. И я научилась, стала работать с ним. Потом появился другой трактор, газогенераторный, он чурками топился. Затем был гусеничный, как мы его называли, «НАТИк». А заводились все вручную, тяжело. В 16 лет я две зимы отработала на лесозаготовках. Пилили деревья ручной пилой, сучья обрубали топором и сразу сжигали, чтобы к весне никакого мусора не оставалось.
Из деревни – в город
Уехать из деревни Анна Николаевна смогла только в 1962 году – до этого времени справки для выезда колхозникам не давали. Она вышла замуж за местного парня Николая, в семье родилось трое детей: в 1956 году – Алексей, в 1958-м – Люба, в 1960-м – Володя. Решили перебраться в Усть-Кут. Николай трудился трактористом, Анна – в Осетровском порту. Когда дети болели, и приходилось оставаться дома, подрабатывала шитьем. Еще в деревне начинала шить на руках, потом купила ручную швейную машинку, которая верой и правдой служит своей хозяйке больше 70 лет. Анна Николаевна писала транспаранты – выводила ровные буквы без всяких трафаретов, оформляла уголки в школах, детских садах, магазинах. Выучилась на штукатура-маляра, плиточника-облицовщика и стропальщика, при своей совсем не богатырской комплекции подрабатывала грузчиком и рабочим пилорамы. В общем, как с улыбкой говорит сама моя собеседница, умеет работать всем – от иголки до топора.
– Тяга к знаниям у меня была всю жизнь, – признается моя собеседница. – Я все время хотела научиться чему-то новому. Как когда-то у бабушки, у меня ни одна ниточка не пропадала, ни один лоскут. В 41 год я начала учиться заочно в Иркутском художественном училище на художника по сувенирам. И три года работала на Иркутской сувенирной фабрике, занималась резьбой и выжиганием по дереву, гравировкой, росписью. Когда ты делаешь какую-то работу, ее должны утвердить. Едешь в горисполком, если там принимают – получаешь авторские права. И только после этого работу отдают в серийное производство. У меня тоже есть авторские права на мою сувенирную продукцию.
Возвращение в Сибирь
Когда А.Рябинина по распределению получила направление в Ташкент, старшие сын и дочь уже жили отдельно, а младшего призвали в армию. И сибирячка уехала в Узбекистан. Пять лет трудилась на фабрике сувениров, вела кружок для девочек, побывала по работе почти во всех крупных городах республики. И ее никто не считал чужачкой. Местной ребятне она покупала сладости, а соседки в ответ угощали национальными блюдами, видя, что готовить ей некогда. После армии сюда же приехал Володя, женился на местной девушке. Но когда русских стали открыто вынуждать уехать из Узбекистана, вернулся к маме. Жена с детьми осталась, чтобы ухаживать за почти ослепшей матерью, и со временем брак распался.
Развелась с мужем и Анна Николаевна. После ухода на пенсию она держала поросят, сажала большой огород. И помощь Володи в частном доме пришлась ей кстати. В начале 2000-х мама с сыном перебрались из Заларей в село Бирюлька Качугского района, где обосновалась семья дочери Любы. Восемь лет назад Володи не стало, он умер внезапно – оторвался тромб. 86-летнюю Анну Николаевну, с трудом пережившую эту потерю, перевез к себе в Усолье старший сын Алексей.
Светёлка с русской стариной
Анна Рябинина живет в отдельном домике, не желая стеснять семью сына. В ее светелке – именно такое название мне сразу пришло на ум – чисто, уютно и все говорит о том, какая хозяйка рукодельница. На столе, покрытом вышитой скатертью, стоят деревянные резные ваза и шкатулка. Все лекарства аккуратными стопками хранятся в расписном деревянном ящичке, напоминающем хлебницу. Стены увешаны картинами и вышивками, на кровати – нарядное лоскутное покрывало и пышные подушки в вышитых наволочках, лоскутные сидушки и на стульях. Полное ощущение, что находишься в музее русской старины.
Анна Николаевна и сейчас садится за швейную машинку, если домашним нужно что-то сшить или подшить. И газеты читает без очков, когда солнышко в окошко заглядывает. Не будучи набожной, она с интересом читает православный календарь-численник, а несколько особенно затронувших душу стихотворений из него выучила наизусть и прочитала мне самое любимое.
В 92 года долгожительница, у которой семь внуков, восемь правнуков и одна праправнучка, без труда освоила новый для себя вид рукоделия – алмазную мозаику. И теперь с удовольствием собирает картины и дарит родным и знакомым. Всю жизнь она следует бабушкиному наказу: держать себя в руках и не ныть. Если кто-то обидел, говорит себе: я и это стерплю. А злом отвечать на зло не надо.
Инна ПРОКОПЕНКО.
Фото автора и из архива А.РЯБИНИНОЙ.